рассматривая ёлочные игрушки, выбирая марципан, я рефлекторно отмечаю коробку с шариками тëмного шоколада. И трюфели... А через две секунды понимаю, что всё,...

воскресенье, 29 января 2023

01:34

*Несс

Знать просто следует, вот и всё.

...Это случается неожиданно. Как снейк-атака. Посреди праздничного, нарядного магазина, рассматривая ёлочные игрушки, выбирая марципан, я рефлекторно отмечаю коробку с шариками тëмного шоколада. И трюфели... А через две секунды понимаю, что всё, баста, мне больше некому покупать трюфели и тёмный шоколад. И эта третья секунда - самая скверная.

Я почти не теряла лица. Я рыдала только на похоронах - ну, и среди совсем своих. Ах да, ещё разок на улице.

Теперь я могу не бояться, что мой папа однажды умрёт. Потому что этой осенью он умер.

Я помню сон, который приснился мне года в три: папа уезжает на красной машине. На вишнёвой "Ладе". )) На самом деле он не водил машину, ее у нас не было, но сон был реалистичный. Проснулась я в слезах. Уже тогда было понятно, о чем это. В ночь его смерти мне снилось, что я в красном стою перед большим зеркалом. Какая странная трактовка цвета. Но ок, будем считать, это про вечную жизнь.

Рассеянный склероз - мерзкая сука. Мы часто говорили о том, что умирать от рассеянного склероза прикованным к кровати паралитиком папа не хочет. Он предпочёл бы, чтобы ему, как Уолтеру Райли, отрубили голову. Желательно, по королевскому указу. Но шансы были невелики... Так что он умер от воспаления лёгких. Ковида не нашли. За два дня до болезни и за 5 - до смерти - он выступал на конференции в Париже. Да здравствует зум и возможности пост-ковида. Был очень доволен. Считал, сколько каких-то там баллов научного рейтинга это ему прибавило...

Я ехала через лес по новой Ленинградке, там связь периодически лагает. Эль и Карася спали, а я, чтобы не заснуть, позвонила папе. И он рассказывал мне про конференцию. И за окном скользили лес и ночь, его голос то был отлично слышен, то почти исчезал - проблемы со связью. Это был наш последний разговор. И он вышел хорошим.

Когда его забрали в больницу, я рыдала на улице, на плече у города, на смотровой у академии наук. Потому что всё, баста, не пронесло, и я как будто перед огромной стеной от земли до неба, и ничего не могу сделать. Но есть горизонт, и он дальше этой стены... Это не конец, конца с моей тоски обзора (впрочем, как и начала) не видно. Просто будет иначе, туда сложней позвонить, чем в реанимацию. Туда невозможно позвонить.

Страшно было этот горизонт увидеть.

...В какой-то момент можно только пожелать, чтобы дверь открылась легко и момент ухода был наилучшим. Но это не отменяет... всего прочего. Строчек стихов. Рефлекторную охоту на трюфели. Части сознания, которая всегда будет знать, что сказал бы папа. Желания обсудить с ним новости. Постоянное ощущение потери и внезапную - как снейк-атака - скорбь.

Впрочем, все это не слишком важно.

Потому что любовь, конечно, сильнее смерти. И чувство благодарности больше чувства утраты. Иначе вообще всё это не имеет смысла.

Всë вообще, не только трюфели.

@настроение: о любви и о смерти

@темы: другие люди, я